Владимир Григорьевич Бенедиктов Ребячество (из Виктора Гюго) Шестнадцать было ей, а мне двенадцать только, Резвясь и о любви не думая нисколько, Чтоб с Лизой поболтать свободно вечерком, Я маменьки ее ухода ждал тайком, И тут поодаль мне от Лизы не сиделось, Я придвигался к ней, мне ближе быть хотелось. Как много отцвело с тех пор весенних роз! Как много перешло людей, гробов и слез! Порою думаешь: где эти розы, слезы? Где Лиза? И мои ребяческие грезы? Тогда любились мы. Мы были с ней вдвоем Две птички, два цветка в убежище своем. Я любопытствовал, она была большая, А я был маленький. Стократно вопрошая: К чему и для чего? — я спрашивал затем, Чтоб только спрашивать. Когда моя пытливость В ней возбуждала вдруг иль нежную стыдливость, Или задумчивость — я всё твердил: зачем? Потом показывал я ей свои игрушки, Моих солдатиков, мой кивер, саблю, пушки, Я книги все свои пред ней перебирал, Латынь, мою латынь — предмет моих усилий. "Вот, — говорил я, — Федр! А вот и мой Виргилий!" Потом я говорил: "Отец мой — генерал!" И Лизе для молитв, для церкви, для святыни, Знать было надобно немножко по-латыни, — И вот, чтоб ей помочь перевести псалом, К ней на молитвенник склоняться мне случалось, Когда молились мы, и в этот миг, казалось, Нас ангел осенял невидимым крылом. Она, как взрослая, свободно, без уклонок, Мне говорила "ты". Ведь что ж я был? — Ребенок. Я "вы" ей говорил и робок был и глуп. Со мною вместе раз над книжкою нагнулась Она, и... Боже мой! Щека ее коснулась Своими розами моих горящих губ, — Я вспыхнул, покраснел, и спрятался наивно Под Лизы локоном и крепко, инстинктивно Припал, прижался к ней, — и вырвалась, скользя, Она из рук моих с увертливостью гибкой, И, обратясь ко мне с лукавою улыбкой, Произнесла: "Шалун!" — мне пальчиком грозя. Журнал "Шехерезада", 1858, No 28, 4 октября. Перевод стихотворения "Lise" (1834). _________________________________________________ К списку авторов К списку произведений