Эдуард Георгиевич Багрицкий



                   Суворов


                   В серой треуголке, юркий и маленький,
                   В синей шинели с продранными локтями, —
                   Он надевал зимой теплые валенки
                   И укутывал горло шарфами и платками.

                   В те времена по дорогам скрипели еще дилижансы,
                   И кучера сидели на козлах в камзолах и фетровых шляпах;
                   По вечерам, в гостиницах, веселые девушки пели романсы,
                   И в низких залах струился мятный запах.

                   Когда вдалеке звучал рожок почтовой кареты,
                   На грязных окнах подымались зеленые шторы,
                   В темных залах смолкали нежные дуэты,
                   И раздавался шепот: "Едет Суворов!"

                   На узких лестницах шуршали тонкие юбки,
                   Растворялись ворота услужливыми казачками,
                   Краснолицые путники услужливо прятали трубки,
                   Обжигая руки горячими угольками.

                   По вечерам он сидел у погаснувшего камина,
                   На котором стояли саксонские часы и уродцы из фарфора,
                   Читал французский роман, открыв его с середины,
                   "О мученьях бедной Жульетты, полюбившей знатного сеньора".

                   Утром, когда пастушьи рожки поют напевней
                   И толстая служанка стучит по коридору башмаками,
                   Он собирался в свои холодные деревни,
                   Натягивая сапоги со сбитыми каблуками.

                   В сморщенных ушах желтели грязные ватки;
                   Старчески кряхтя, он сходил во двор, держась за перила;
                   Кучер в синем кафтане стегал рыжую лошадку,
                   И мчались гостиница, роща — так что в глазах рябило.

                   Когда же перед ним выплывали из тумана
                   Маленькие домики и церковь с облупленной крышей,
                   Он дергал высокого кучера за полу кафтана
                   И кричал ему старческим голосом: "Поезжай потише!"

                   Но иногда по первому выпавшему снегу,
                   Стоя в пролетке и держась за плечо возницы,
                   К нему в деревню приезжал фельдъегерь
                   И привозил письмо от матушки-императрицы.

                   "Государь мой, — читал он, — Александр Васильич!
                   Сколь прискорбно мне Ваш мирный покой тревожить,
                   Вы, как древний Цинциннат, в деревню свою удалились,
                   Чтоб мудрым трудом и науками свои владения множить..."

                   Он долго смотрел на надушенную бумагу —
                   Казалось, слова на тонкую нитку нижет;
                   Затем подходил к шкафу, вынимал ордена и шпагу —
                   И становился Суворовым учебников и книжек.

                   1915


    __________________________________________________________________________________________


                   К списку авторов     К списку произведений