Николай Иванович Гнедич Кавказская быль Кавказ освещается полной луной; Аул и станица на горном покате Соседние спят; лишь казак молодой, Без сна, одинокий, сидит в своей хате. Напрасно, казак, ты задумчив сидишь, И сердца биеньем минуты считаешь; Напрасно в окно на ручей ты глядишь, Где тайного с милой свидания чаешь. Желанный свидания час наступил, Но нет у ручья кабардинки прекрасной, Где счастлив он первым свиданием был И первой любовию девы, им страстной; Где, страстию к деве он сам ослеплен, Дал клятву от веры своей отступиться, И скоро принять Магометов закон, И скоро на Фати прекрасной жениться. Глядит на ручей он, сидя под окном, И видит он вдруг, близ окна, перед хатой, Угрюмый и бледный, покрыт башлыком, Стоит кабардинец под буркой косматой. То брат кабардинки, любимой им, был, Давнишний кунак казаку обреченный; Он тайну любви их преступной открыл: Беда кабардинке, яуром прельщенной! "Сестры моей ждешь ты? — он молвит. — Сестра К ручью за водой не пойдет уже, чаю; Но клятву жениться ты дал ей: пора! Исполни ее... Ты молчишь? Понимаю. Пойми ж и меня ты. Три дня тебя ждать В ауле мы станем; а если забудешь, Казак, свою клятву, — пришел я сказать, Что Фати в день третий сама к нему будет". Сказал он и скрылся. Казак молодой Любовью и совестью три дни крушится. И как изменить ему вере святой? И как ему Фати прекрасной лишиться? И вот на исходе уж третьего дня, Когда он, размучен тоскою глубокой, Уж в полночь, жестокий свой жребий кляня, Страдалец упал на свой одр одинокий, — Стучатся; он встал, отпирает он дверь; Вошел кабардинец с мешком за плечами; Он мрачен как ночь, он ужасен как зверь, И глухо бормочет, сверкая очами: "Сестра моя здесь, для услуг кунака", — Сказал он и стал сопротиву кровати, Мешок развязал, и к ногам казака Вдруг выкатил мертвую голову Фати. "Для девы без чести нет жизни у нас; Ты — чести и жизни ее похититель — Целуйся ж теперь с ней хоть каждый ты час! Прощай! я — кунак твой, а Бог — тебе мститель!" На голову девы безмолвно взирал Казак одичалыми страшно очами; Безмолвно пред ней на колени упал, И с мертвой — живой сочетался устами... Сребрятся вершины Кавказа всего; Был день; к перекличке, пред дом кошевого, Сошлись все казаки, и нет одного — И нет одного казака молодого! __________________________________________________________________________________________ К списку авторов К списку произведений