Василий Андреевич Жуковский Маттео Фальконе Корсиканская повесть В кустах, которыми была покрыта Долина Порто-Веккио, со всех Сторон звучали голоса, и часто Гремели выстрелы; то был отряд Рассыльных егерей; они ловили Бандита старого Санпьеро; но, Проворно меж кустов ныряя, в руки Им не давался он, хотя навылет Прострелен пулей был. И вот, на верх Горы взбежав, он хижины достигнул, В которой жил с своей семьей Маттео Фальконе; но, к несчастью, в это время Один лишь мальчик, сын его, был дома; Он у ворот стоял и на долину Смотрел, прислушиваясь к шуму. Вдруг Из ближних выбежав кустов, Санпьеро Бросается к нему и говорит: "Спаси меня, я ранен, егеря; За мною гонятся, они уж близко!" — "Да я один; отца нет дома; с ним Ушла и мать". — "Что нужды! спрячь меня Скорей". — "Да что отец на это скажет?" — "Отец тебя похвалит; от меня ж На память вот тебе монета". Мальчик, Монету взявши, ввел на двор Санпьеро; Он спрятался там в сено; Фортунато ж (Так звали мальчика) проворно сеном Его закрыл, и кровь втоптал в песок, И вид спокойный принял. В этот миг Вбежал на двор с своими Гамба (главный Рассыльщик; он был родственник Маттео). "Не попадался ли тебе Санпьеро? — У мальчика спросил он. — Верно, здесь Его ты видел". — "Нет, я спал". — "Ты лжешь; Когда стреляют, спать нельзя". — "Да мой Отец стреляет громче вас, а я И тут не просыпаюсь". — "Отвечай же, Куда ушел Санпьеро? Ты его Здесь видел; правду говори, не то Тебе достанется". — "Попробуй тронуть Меня хоть пальцем; мой отец Маттео Фальконе, знаешь?" — "Твой отец тебя За то, что лжешь ты, высечет". — "Ан нет, Не высечет". — "Да где же твой отец?" — "Он в лес пошел за дичью; видишь сам, Что я один". К товарищам тогда В недоуменье обратившись, Гамба Сказал: "Кровавый след привел нас прямо Сюда; он, верно, здесь; но этот дом Обыскивать не стану я; с Маттео Фальконе ссориться опасно". Гамба Стоял нахмурившись и тыкал в сено Своим штыком, не думая, чтоб там Санпьеро спрятан был; а Фортунато, Как будто без намеренья цепочкой Часов его играя, неприметно Его отвесть от места рокового Старался. Гамба, вынув из кармана Часы, сказал: "Я уж давно тебе Подарок, Фортунато, приготовил. Ведь у тебя до сих пор нет часов?" — "Отец сказал, что мне их даст, как скоро Двенадцать лет мне будет", — "А тебе Теперь лишь только десять. Эта песня Долга. Вот посмотри сюда, какие Прекрасные часы". И он на солнце Вертел их, и они сверкали ярко. Глазами жадными за ними бегал Встревоженный их блеском Фортунато... Футляр с эмалью, стрелки золотые И голубой узорный циферблат... "Ну что же, где Санпьеро?" — "А часы Ты дашь мне?" — "Дам". И Гамба поднял выше Часы; как чаша роковых весов, Над головой ребенка, раза два Шатнувшися, они остановились. Он искушения не вынес; в нем Вся внутренность зажглась; как в лихорадке Он задрожал и, правую тихонько Поднявши руку, вдруг, как зверь когтями, Схватил часы, а левою рукою, Закинув за спину ее, в молчанье На сено Гамбе указал. Без слов Был кончен торг кровавый. Фортунато, Добычу взяв, о проданной им жертве Забыл. Санпьеро из-под сена тут же Был вытащен; с презреньем поглядел он На мальчика и, в руки егерям Отдавшися, сказал: "Друг Гамба, ты Уж в этом мне, конечно, не откажешь: Найди носилки; я идти не в силах; Весь кровью изошел я; признаюсь, Стрелять ты мастер и в меня так ловко Попал, что уж теперь со мной конец; Но видеть мог ты также, что и я Не промах". И о нем, как о родном (Любя за храбрость и врага), они Заботиться усердно принялися. Ему хотел монету Фортунато Отдать назад; но молча оттолкнул Он мальчика, который, уронив Монету, отошел, краснея, в угол. Маттео, в это время возвращаясь С женою из леса, гостей незваных Увидел в хижине; поспешно он Свое ружье на выстрел приготовил И подал знак жене, чтоб и она С другим ружьем была готова. Смело И осторожно он подходит. Гамба, Его вдали узнавши, закричал: "Маттео, это мы, друзья!" И тихо, В его лицо всмотревшися, он дуло Ружья нацеленного опустил. "Маттео, — Гамба продолжал, к нему Навстречу вышед, — мы лихого Поймали зверя; но добыча эта Нам дорого досталась: двое из наших Легли". — "Кого?" — "Санпьеро, твоего Приятеля; ведь он и у тебя Украл двух коз". — "То правда; но большая Семья у бедняка, а голод, знаешь, Не свой брат". — "Вот стрелок! От нас бы, верно, Он ускользнул, когда б не Фортунато, Мальчишка твой, помог нам". — "Фортунато!" — Маттео вскрикнул. "Фортунато!" — мать Со страхом повторила. "Да! Санпьеро Здесь в сено спрятался, а Фортунато Его и выдал нам; за это все вы Получите спасибо от начальства". Холодным потом обдало Маттео; Он в хижину вошел. Там егеря Вкруг старика, который чуть дышал, От раны изнемогши, суетились; И, чтоб ему лежать покойней было, Свои плащи постлали на носилки. Не шевелясь и молча он смотрел На их работу; но, как скоро шум Услышал и, глаза подняв, увидел В дверях стоящего Маттео, громко Захохотал, и страшен был тот хохот. Он плюнул на стену и, задыхаясь, Глухим, осиплым голосом сказал: "Будь проклят этот дом; Иуды здесь Предатели живут!" Как полотно Маттео побледнел и кулаком Себя ударил в лоб; он был как мертвый; Стоял безгласно. Вот уж старика Уклали на носилки, понесли Из хижины; вслед за другими Гамба, Хозяину пожавши руку, вышел; И вот уж все пропали за кустами... Маттео ничего не замечал; Он, губы стиснув, яростно и страшно Смотрел на сына. Фортунато, робко Подкравшися, хотел отцову руку Поцеловать; Маттео взвизгнул: "Прочь!" У мальчика подрезалися ноги; Не в силах был он убежать и, бледный, К стене прижавшись, плакал и дрожал. "Моя ль в нем кровь?" — сверкнувши на жену Глазами тигра, закричал Маттео. "Ведь я жена твоя", — она сказала, Вся покраснев. "И он предатель!" Тут Рыдающая мать, взглянув на сына, Увидела часы. "Кто дал тебе их?" — Она спросила. "Дядя Гамба". Вырвав С свирепым бешенством из рук у сына Часы, ударил оземь их Маттео, И вдребезги они разбились. Долго Потом, как будто в забытьи, стучал Ружьем он в пол; потом, очнувшись, сыну Сказал: "За мной!" И он пошел; за ним Пошел и сын. Неся ружье под мышкой, Он прямо путь направил к лесу. Мать, Схватив его за полу платья: "Он Твой сын! твой сын!" — кричала. Вырвав полу Из рук ее, он прошептал: "А я Его отец, пусти". Поцеловавши С отчаяньем невыразимым сына И руки судорожно сжав, в дверях Осталась мать, чтобы хотя глазами Их проводить; когда ж они из глаз Вдали исчезли, плача и рыдая Перед мадонною она упала. Маттео, в лес вошедши, на поляне, Деревьями густыми окруженной, Остановился. Землю он ружьем Копнул: земля рыхла. "Стань на колени, — Ребенку он сказал, — читай молитву". Став на колени, мальчик руки поднял К отцу и завизжал: "Отец, прости Меня; не убивай меня, отец!" — "Читай молитву". Мальчик, задыхаясь, Пролепетал со страхом "Отче наш" И "Богородицу". "Ты кончил?" — "Нет, Еще одну я знаю литанею; Ее мне выучить отец Франческо Велел". — "Она длинна, но с Богом". Дулом Ружья подперши лоб, он руки сжал И про себя за сыном повторил Его молитву, Кончив литанею, Сын замолчал. "Готов ты?" — "Ах, отец, Не убивай меня!" — "Готов ты?" — "Ах! Прости меня, отец". — "Тебя простит Всевышний Бог". И выстрел загремел. От мертвого отворотив глаза, Пошел назад Маттео. На ногах он Был тверд; но жизни не было в его Лице; с подпорой старости своей И сердце он свое убил. Он шел За заступом, чтобы могилу вырыть И тело схоронить. Ему навстречу, Услышав выстрел, кинулась жена: "Мое дитя! наш сын! что сделал ты, Маттео?" — "Долг свой. Там он, на поляне, Лежит. По нем поминки будут: он, Как христианин, умер с покаяньем; Господь его младенческую душу Помилует и успокоит. Ты же, Когда сберешься с силой, объяви Паоло, зятю нашему, мою Решительную волю, чтоб он нынче ж К нам на житье с женой переселился". 17–19 марта 1843 г. __________________________________________________________________________________________ К списку авторов К списку произведений