Роберт Браунинг



              Как привезли добрую весть
               из Гента в Ахен


                   Я прыгнул в седло, Йорис прыгнул потом, 
                   Дирк прыгнул за нами; помчались втроем. 
                   "Путь добрый!" — нам страж прокричал у ворот; 
                   Лишь замерло эхо, рванулись вперед. 
                   Закрылись ворота; ни звезд, ни огней, 
                   И в ночь мы галопом пустили коней.

                   И ни слова друг другу; мы ехали так: 
                   Шея в шею, бок о бок, размеривши шаг, 
                   Подпругу стянул я, нагнувшись с седла, 
                   Поправил копье, стремена, удила, 
                   Ремень застегнул, что придерживал шлем, 
                   Но Роланд мой скакал, не тревожим ничем.

                   Мы в Локерн примчались, как крикнул петух, 
                   И месяц в светлеющем небе потух. 
                   Над Боомом огромная встала звезда, 
                   Проснувшийся Дюффельд был тих, как всегда; 
                   Колокольная в Мехельне грянула медь, 
                   И Йорис сказал: — "Еще можно успеть!"

                   У Арсхота солнце вдруг прянуло ввысь; 
                   Мы в тумане как черные тени неслись. 
                   И рядом с другими Роланда гоня, 
                   Наконец своего я увидел коня, 
                   Что грудью могучей, храпя, разрывал 
                   Туман, как скала набегающий вал.

                   И гриву, и кончики острых ушей, 
                   Ожидающих трепетно ласки моей; 
                   И черного глаза разумнейший взгляд,
                   О глаз этот, жарко косящий назад! 
                   И пены клочки, что, кусая мундштук, 
                   Он с губ окровавленных стряхивал вдруг.

                   У Хассельта Дирк застонал тяжело; 
                   Сказали мы: "Время расстаться пришло. 
                   Тебя не забудем!" Скакун был хорош, 
                   Но в груди его хрип, и в ногах его дрожь; 
                   Хвост повис, и мехами вздымались бока, 
                   И упал он, едва не подмяв седока.

                   А Йорис и я — мы помчались вперед; 
                   За Тонгром безоблачен был небосвод, 
                   Лишь солнце смеялось безжалостно там, 
                   И неслись мы по жниву, по голым полям. 
                   У Далема Йорис совсем изнемог, 
                   Он крикнул нам: "Ахен уже недалек.

                   Нас ждут там!" Но чалый его жеребец 
                   Споткнулся и замертво пал наконец. 
                   И так-то Роланду досталось везти 
                   Ту весть, что могла этот город спасти; 
                   Но не кровью ли ноздри полны до краев? 
                   И глазниц ободок был как ноздри багров.

                   Я бросил ботфорты, и шлем, и копье, 
                   И все дорогое оружье свое. 
                   Наклонился, по шее его потрепал, 
                   Роланда конем несравненным назвал, 
                   Захлопал в ладоши, смеялся и пел, 
                   Пока в самый Ахен Роланд не влетел.

                   Что было потом, вспоминаю едва.
                   У меня на коленях его голова.
                   Как хвалили Роланда — я знаю одно,
                   Я вливал ему в рот дорогое вино.
                   Он, из Гента привезший нам добрую весть,
                   Заслужил (все решили) подобную честь.

                   Перевод М. Н. Гутнера (1912–1942)
                   "How They Brought The Good News From Ghent To Aix"



     Время действия — XVI–XVII вв.  Все упоминаемые  города  расположены  между 
 Гентом и Ахеном  именно в данном порядке.  Но  стихотворение  не  имеет в виду 
 какого-либо определенного исторического события.

 ______________________________________________________________________________


     К списку авторов     К списку произведений