Джакомо Леопарди



              На свадьбу сестры Паолины


                   Бросаешь ты приют гнезда родного, 
                   Былые сны свои, мечты былые, 
                   Дар неба — скрасивший в твоих глазах 
                   Далекий этот, столь пустынный берег — 
                   Влечет теперь твоя судьба тебя 
                   В пыл жизни, в шум ее. Так знай же, 
                   Сестра моя, ниспослан век позорный 
                   Жестоким небом нам. И ты, живя 
                   В тяжелые и горестные дни, 
                   Своим потомством родины несчастной 
                   Умножишь лишь несчастную семью. 
                   Детей своих на доблестных примерах 
                   Взрости... Зефиров и лазури ясной 
                   Лишает рок презренный добродетель 
                   Людскую, — а в пугливом сердце места 
                   Нет помыслам высоким, светлым. Будут 
                   Сыны твои несчастные, иль трусы... 
                   Несчастными они пусть лучше будут! 
                   Меж доблестью и счастьем — нравы наши, 
                   Давно вражду безмерную вселили... 
                   Увы! для светлых подвигов вступаем 
                   Мы слишком поздно в мир: он на закате... 
                   Но это дело Неба... Ты ж храни 
                   В груди своей превыше всех заботу, 
                   Чтоб не росли поклонниками счастья 
                   Твои сыны; не стали бы игрушкой 
                   Надежд иль страха низкаго. Тогда 
                   Грядущий век высоко вас поставит. 
                   Таков уже обычай лицемерный 
                   И косный наш: мы доблестных людей 
                   При жизни их злорадно унижаем; 
                   Умрут они: их чтим и прославляем. 
   
                   О женщины, взывает к вам Отчизна: 
                   Дано вам нежным взглядом глаз прекрасных 
                   Огонь и меч повсюду покорять 
                   На благо — не в насмешку иль во вред 
                   Людскому роду. Мудрецы, герои 
                   К вам сами в плен идут — и вы везде, 
                   Где только светит солнце, всемогущи — 
                   Так дайте ж мне отчет о нашем быте, — 
                   Вы ль гасите своей рукою пламя, 
                   Святое пламя юности? И порча 
                   Природы нашей вольной — ваше дело? 
                   Умы заснувшие и равнодушье, 
                   И слабость нашей воли, вялость чувства, 
                   Страх низкий наш, всему виною вы? 
                   Любовь — коль искренна она — должна бы 
                   Всегда на подвиг нас будить, она, должна бы 
                   Вселять в нас дух высокий красота. 
   
                   Тому неведома любовь, чье сердце 
                   В груди его отвагой не забьется, 
                   Когда кругом завоют грозно ветры, 
                   Обложат небо тучи, грянет буря, 
                   И гром ударит в скалы гор!.. О жены! 
                   О девы юные! Коль в вашем сердце 
                   Любовь горит к мужчинам, а не к бабам, 
                   Дрянным, трусливым, — ненависть, презренье 
                   Должны б питать вы к тем, кто малодушно 
                   Дрожит, бежит, врагам своим сдается, 
                   Кто дорогой Отчизны недостоин, 
                   Чьи низменны стремленья и желанья! 
   
                   Стыдитесь называться матерями 
                   Потомства жалкаго! Учите чад своих 
                   Сносить безтрепетно страданье, горе, —
                   Удел обычный всех, высок кто духом! 
                   А то, что век позорный чтит и ценит, 
                   Учите осуждать их, презирать. 
                   Пускай для Родины, для дел великих 
                   Они растут, и твердо помнят доблесть 
                   Своих отцов, их преданность Отчизне. 
                   Так средь сказаний подвигов геройских 
                   Росли спартанцы юные, супругу 
                   Пока жена меч верный не вручала, 
                   Когда он в битву шел за край родимый, 
                   И если он из битвы возвращался 
                   К ней в дом нагим и бездыханным трупом, 
                   Но на щите, им храбро сохраненном, 
                   Своих кудрей душистою волною 
                   Она его любовно прикрывала. 
   
                   Цвела, Виргиния, всесильной, дивной 
                   Красою ты, и был твоим презреньем 
                   Безумно уязвлен властитель Рима... 
                   Ключ жизни бил в тебе, и к сладким, нежным 
                   Мечтам тебя манил твой юный возраст, 
                   Когда отец в грудь, мрамора белее, 
                   Тебе вонзил сталь острую, и ты 
                   К теням сошла в Эреб, по доброй воле. 
                   "Пусть лучше старость", — так ты говорила, — 
                   "Мне тело рушит, безобразит, — тотчас 
                   "Откроет пасть свою могила, — только б 
                   "Избегнуть ложа гнуснаго тирана! 
                   "И если может Риму жизнь и силу 
                   "Дать смерть моя — убей меня, отец!" 
   
                   О ты, великая! Хоть солнце краше 
                   Сияло в дни твои, чем светит ныне, 
                   Но спишь спокойно ты в своей могиле — 
                   Ее слезами чтит твоя Отчизна... 
                   Твой юный труп увидя, местью ярой 
                   Вскипел народ весь римский и мгновенно 
                   Глава тирана с плеч его скатилась, — 
                   В сердцах заснувших разгорелся снова 
                   Огонь свободы... И латинский Марс 
                   Победный стан раскинул на пространстве 
                   От стран полярных, отдаленных, мрачных. 
                   До ярких, южных знойных, берегов!.. 
   
                   О, если б Рим, глубоко погруженный 
                   В позорный сон, вновь женщина геройски 
                   Сумела бы встряхнуть и воскресить! 

                   1831

                   Перевод М. В. Ватсон (1853–1932).
                   Стихотворения, СПб, тип. И. Н. Скороходова, 1905


                   ________________________________________________


                   К списку авторов     К списку произведений