Эмиль Верхарн Равнины Под небом тоски и печали, Где тучи к равнине припали, Версты идут... И туч бесконечных гряда Влечется к небесной пустыне, А версты идут по равнине В безвестную даль, туда... И высятся в селах над крышами башни; Усталые люди идут вереницей, всегда — От пашни до пашни. Так люди блуждают, им отдыха нет, — И стары, как путь, за плечами сто лет, — Из равнины в равнину плетутся Чрез былые года и навечно; И обозы телег бесконечно Впереди и за ними влекутся К деревням, на ночлег — Вереницы телег... И мучителен крик утомленных осей В беспредельности дней и ночей. Бесконечность равнин, Как томительный сплин! И в язвах — земля, на участки разбита, Межами изрыта. Поля так печальны, и фермы убоги, И двери все настежь у самой дороги. И кровлю гнилую — как будто корыто — Ветер дырявит ударом неверным. Ни травки зеленой, ни красной люцерны, Ни зернышка хлеба, ни листьев, ни льна, ни ростка, Так годы проходят — за веком века. И клен у порога, грозою расколот, В себе воплощает страданье и голод. Равнина, равнина! Бледнее пустыни! Всегда бесконечна — и прежде, и ныне... И часто в лазури Рождаются страшные бури; И, кажется, молот Колеблет времен коромысла, Равняет ударами числа. Ноябрь завывает в безумном тумане, Как вечером волк на печальной поляне, И сучья, и травы замерзли, несутся, И листья в аллеях влекутся, Ударами кто-то их гонит в канавы... И там, на дорогах, распятья Раскрыли во мраке объятья, И будто растут и внезапно уходят, При криках от страха, туда, где заходят Кровавые зори. И снова равнина, и снова равнина, Где ужас блуждает, где вечно кручина! Река отошла от своих берегов И волны не могут достигнуть лугов. И в ложе реки — торфяные запруды Дугой искривились. — Ненужные груды! — Как почва, погибли и высохли воды; И меж островов, от морской непогоды В бухте закрытой — яростно молоты, пилы Рушат и пилят стропила Старых, гнилых кораблей! Бесконечность равнин — Как томительный сплин! По колеям утомленных полей, Траурных, жалких полей, Шествует бедность в веках... О, равнина, равнина! И птицы крылами ее бороздят, Мелькая в небесных волнах, С тоскою смерти кричат. О, равнина, равнина! Однообразна равнина, как злоба, и вечна; И страна бесконечна, Где бледное солнце, как голод, парит, А на реке одинокой — вдали — В водовороте кипит Великое горе земли. Перевод Г. И. Чулкова (1879–1939) __________________________________________________ К списку авторов К списку произведений