Владимир Григорьевич Бенедиктов



                   Ночная беседа


                   Ночь немая, ночь Ерусалима
                   В черных ризах шла невозмутимо,
                   Обнимая с высоты Сиона
                   Портики, чертоги Соломона
                   И Давида. Царство иудеев,
                   Где парила слава Маккавеев,
                   Почивало со своим Сионом,
                   Без царей, под кесаревым троном,
                   И казалось, под десницей Рима
                   То была лишь тень Ерусалима.

                   Но иная слава блещет снова
                   В Божьем граде: эта слава — Слово;
                   Эта слава — не в доспехах бранных,
                   Не в венках из роз благоуханных,
                   Не в сиянье позлащенных храмов,
                   Не в куренье сладких фимиамов,
                   Эта слава — Агнец, Сын Эдема,
                   Он, рожденный в яслях Вифлеема,
                   Правды друг, нечестья обличитель;
                   Не вельможен сан его — Учитель.

                   Ночь немая, ночь Ерусалима
                   В черных ризах шла невозмутимо.
                   Не привыкший к блеску и к чертогам,
                   Отдыхал Он в домике убогом.
                   Кто же сей полночный посетитель,
                   Что, войдя, воззвал к нему: "Учитель!"

                   Это взросший в хитрости житейской,
                   Мудрости исполнен фарисейской —
                   Никодим. В глухую ночь, негласно
                   Он пришел к Тому, что самовластно
                   Всюду ходит смелою стопою,
                   Окружен народною толпою,
                   И, власы рассыпав по заплечью,
                   Говорит могучей, вольной речью,
                   И глаголом нового закона
                   Оглашает портик Соломона.

                   Вот они: один — с челом открытым,
                   Озаренным мыслью и облитым
                   Прядями волос золотоцветных,
                   С словом жизни на устах приветных,
                   Тихо-мощный, кротко-величавый, —
                   И другой — с главой темно-курчавой,
                   Крепкий в мышцах, смуглый, черноокой,
                   Отенен брадой своей широкой,
                   Слушает, облокотясь, и в диво
                   Углублен лукаво и пытливо
                   Думами. — Беседуя в час ночи,
                   Свет и тень глядят друг другу в очи.
                   Что ж? О чем беседа их ночная?
                   О делах ли, в коих жизнь земная
                   Вся погрязла? — Нет, их рассужденья —
                   О великом деле возрожденья.

                   Никодим! Внимай сердечным слухом:
                   Смертный должен возродиться духом,
                   Лишь тогда и жизнь его земная
                   Обновится, — взыдет жизнь иная.

                   Человек! Вотще твои стремленья
                   К благодатной манне обновленья
                   На нечистом поприще, где каждый
                   Дышит благ материальных жаждой.
                   Возродись! — И да не идет мимо
                   Та с Христом беседа Никодима!


    __________________________________________________________________________________________


                   К списку авторов     К списку произведений